Лето 1940 года, последнее мирное лето для целого поколения, становится фоном для истории четырех выпускниц, чьи судьбы переплетаются в ожидании будущего. Люба, Аня, Соня и Алина, связанные школьной дружбой, стоят на пороге взрослой жизни, полные надежд и личных стремлений. Люба, с её мечтой о сцене, видит себя в лучах софитов и планирует свадьбу с одноклассником Сережей, поэтом, чьи строки кажутся ей обещанием вечной романтики. Алина же целиком сосредоточена на более приземлённом, но не менее важном для неё желании – создать семью с Вилькой, видя в этом союзе воплощение стабильности и счастья. Соня, погружённая в мир книг и высоких идеалов, ищет возлюбленного, который разделил бы её интеллектуальные запросы, и потому упорно не замечает искренних чувств Осеника, влюблённого в неё без памяти. Аня же хранит свои планы в тайне, и эта скрытность добавляет лёгкую тревожную ноту в общую атмосферу беззаботности. Им всем кажется, что мир лежит у их ног, готовый удовлетворить любые, даже самые смелые, желания, а будущее – это лишь череда светлых и радостных событий. Однако эта идиллическая картина начинает трещать по швам с появлением Андрея, тридцатилетнего журналиста, который в глазах юной Любы выглядит почти стариком. Его циничный, опытный взгляд на жизнь и дерзкие, порой клеветнические, суждения о людях и событиях вносят смятение в пылкое сердце девушки. Андрей становится неким провокатором, разрушающим наивные иллюзии, его слова и поведение заставляют Любу, а через неё и отчасти её подруг, впервые серьёзно задуматься о сложности окружающего мира, о неоднозначности человеческих поступков и чувств. Это столкновение юношеского максимализма и взрослого, уставшего скепсиса становится центральным конфликтом, предвещающим гораздо более масштабные потрясения, которые вскоре обрушатся на страну. Лёгкие мечты о свадьбах, сцене и идеальных возлюбленных начинают меркнуть перед лицом иной, более суровой реальности, которую приносит с собой этот неожиданный персонаж. История четырёх подруг превращается из светлой истории о взрослении в предчувствие грозовых туч, сгущающихся на горизонте, где личные драмы и выборы вот-вот будут оттеснены на второй план историческим катаклизмом, навсегда разделившим жизнь на «до» и «после».