В преддверии исторического решения России о введении моратория на высшую меру наказания в стенах тюрьмы особого назначения появляется новый сотрудник – надзиратель Константин. Его прибытие совпадает с переломным моментом в системе исполнения наказаний, когда старые методы уже не работают, а новые еще не сформированы. Случайная, но глубокая встреча с отцом человека, чью жизнь оборвал один из заключенных, становится для Константина откровением. Он сталкивается с невысказанной, но жгучей болью родственников жертв, с их чувством несправедливости, когда приговоренный к смерти преступник продолжает жить в ожидании неопределенной участи. Эта встреча пробуждает в Константине идею, которая кажется ему одновременно и жестокой, и справедливой – дать самим пострадавшим право на завершение правосудия. Он убеждается в мысли, что государственная система, откладывающая исполнение приговора, лишает близких жертв последней, пусть и мрачной, формы катарсиса и восстановления баланса. Заручившись молчаливым, а затем и активным согласием некоторых коллег, Константин превращает эту идею в тщательно продуманную, хотя и незаконную схему. Он создает подпольный механизм, позволяющий родственникам жертв, движимым жаждой мести или желанием закрыть трагическую главу своей жизни, лично привести приговор в исполнение за определенное вознаграждение. Первоначально эта инициатива маскируется под благородную цель – восстановление высшей справедливости там, где, по мнению ее создателей, закон оказался бессилен. Однако очень скоро абстрактные понятия справедливости и возмездия отступают перед мощной и развращающей силой денежного потока. Бизнес, начатый с почти философского оправдания, стремительно коммерциализируется. Система выходит из-под контроля, обнаруживая темную сторону человеческой натуры: как только появляется стабильный источник легкой наживы, находятся те, кто готов забыть о любых первоначальных принципах и моральных ограничениях. Константин и его сообщники постепенно погружаются в мир, где жизнь становится товаром, а месть – услугой, что приводит к непредвиденным и трагическим последствиям, ставя под сомнение саму суть их начинания и размывая границу между восстановлением справедливости и банальным преступлением, движимым алчностью.